Тетрадь 3_2

Израиль, возврат к ливанской границе и снова вперед. Тель-Авив. Иерусалим, Антон Лотман.  2 дня с разными впечатлениями. Масличная гора, прогулка по арабской части Иерусалима.  Снова Тель-Авив - 5 дней. Подготовка к пустыням. "Еврейские штучки". Посольство не сочло.  Выезд из Израиля, бред в квадрате. Страна - офис, в 17ч.00м. закрывается. За выезд 25долларов!

Из Лимасола на пароме «Sea Harmony» добрался до Хайфы. Там сел на велосипед и поехал обратно в сторону  Ливана до границы, чтобы максимально уменьшить  разрыв  маршрута.    Из этой поездки, пожалуй, главное впечатление: в Ливане рядом с границей с Израилем и в приграничной израильской зоне там и тут видел плантации бананов. Одна земля, одна природная зона, но почему-то в Израиле бананы в два раза больше.

Была еще интересная встреча с патрулём.  На израильских дорогах довольно часто видел армейские патрули,  причём солидные патрули – человек по пять на машине типа джипа, но большого и открытого. Наверху 2-3 станковых пулемёта, и солдаты с оружием сидят. Однажды  у дороги увидел интересный  абстрактный монумент, остановился сфотографировать. Подъезжает  патруль, спрашивают: «Откуда, что тут делаешь»?

Просто из любопытства. И когда я ответил, один из них ко мне обратился по-русски. Оказалось, парень из России. Мать у него в Дубне, а отец в Днепропетровске. Я, говорит, приехал послужить в израильской армии, потому что здесь интересно. Такой вот любитель приключений.
Там же впервые увидел дельтапланеристов и параплан. Они летали возле Натании. Очень красиво -  яркие дельтапланы и парашюты.
А потом приехал в Тель-Авив, оттуда — в Иерусалим. Там жил мой хороший знакомый по Ленинградскому велоклубу – Антон Лотман. В Иерусалиме провёл два дня с разными впечатлениями. В первый день пошёл к Храму Гроба Господня, всю дорогу на Голгофу прошёл. Какой бы я там не был скептик или материалист, но есть ожидание некой особой ауры.  В реальности там аура базара, торговли,  спекуляции и политики. Атмосфера– всё на продажу. Вначале сам походил, а потом стал прислушиваться и нашёл экскурсию из Хайфы, где по-русски рассказывали. К ним пристроился, послушал.

 А экскурсоводы говорили, прежде всего, о том, что храм разделён между пятью или шестью конфессиями: коптская церковь, православная церковь, францисканцы, и ещё кто-то. И начинается: «Вот эта стена до сюда принадлежит той церкви, вот эта лестница принадлежит этой, вот эта крыша принадлежит той, и на ночь пять монахов закрываются в храме, чтобы от каждой конфессии был представитель». Всё построено на том, кому, что и с каких пор принадлежит. Заходишь внутрь, там продажа всяких крестиков. 

Очень мало веры и очень много политики и спекуляции.

Ушёл с очень двойственным и даже тягостным впечатлением.
С этим тяжёлым чувством  вернулся к Лотману, а на следующий день пошёл гулять снова, но уже на Масличную гору, туда, где Гефсиманский сад. И оттуда вынес совершенно противоположные ощущения. Там практически ничего нет, стоит небольшой огороженный монастырь и сад, где по уверениям местных есть несколько олив, которым уже 2000 лет. На самой горе, где Христос проповедовал, было ощущение некой связи времён и какой-то очень глубокой наполненности. Оттуда какое-то умиротворение исходит. Во всяком случае, что-то такое ощущал, и мне это было, как бальзам на раны. Обратно пошёл, уже обходя вчерашний маршрут, опять через Иерусалим. По другим районам города  ходил ещё часа три. Смотрю, одни арабы кругом, косые взгляды на себе ловил, но мне это все было не важно. В общем, нагулялся вволю, вернулся под вечер к Лотману. Когда Антон  вернулся с работы, первым делом говорит: «Мы тебя не предупредили: у нас тут в арабскую часть ни в коем случае нельзя ходить, потому что оттуда часто просто не выходят». Говорю: «Так я же не знаю, где это. Покажи на карте, чтобы понимать». Когда он на плане показал этот район, пришлось признаться: « Ты опоздал, я сегодня там часа три гулял». Вид у всех присутствовавших был слегка ошарашенный. Немая сцена.

          В те же дни у Антона Лотмана было продолжение весёлой истории 1989 года из нашей первой заграничной поездки в ГДР.  Тогда в группе питерских велотуристов было четверо представителей сильного пола. Кроме меня ещё Лившиц, Коган и Лотман, что само по себе вызывало как минимум улыбку. Однажды на отдыхе в жаркий день возникла тема прохладительных напитков. Я рассказал, что когда-то давно в геологоразведке  на Урале, в такой же жаркий день в тайге мы с приятелями играли на будущий лимонад в карты. С тех пор мне должны 71 бутылку лимонада. И тут Антон Лотман вдруг предложил  сыграть. Решили играть на молоко. Довольно быстро он проиграл бутылок 15-20 и решил остановиться. Вся группа напилась молока. После чего Лотман предложил играть на что-нибудь абстрактное. Я предложил на драхмы, что это такое Антон тогда не знал и согласился. К концу игры мой выигрыш составлял 1020 драхм. 

В день нашей  встречи в Иерусалиме мы вспоминали этот поход, и я спросил Антона, помнит ли он, что на нём карточный долг. Теперь он, конечно, знал, что такое драхмы. Смеялись долго. А через несколько дней мы с ним вместе встречали в аэропорту Илью Когана, который прилетел в отпуск. Я приехал в аэропорт из Тель-Авива на велосипеде, а Лотман из Иерусалима на машине. Он купил и привез кое-какие запчасти для снаряжения, которые я не смог найти в Тель-Авиве. На вопрос, сколько я ему за них должен, он с улыбкой ответил, что это в счёт карточного долга.

Когда из Иерусалима  вернулся в Тель-Авив, пытался в наше посольство обратиться, но увы, не сочли…и не приняли.

Жил у знакомых Антона. Как-то вечером они пригласили своих друзей «на гостя». Реакция на мой рассказ о проекте была однозначной:  «Как?  И ты едешь один?

Над тобой не летят вертолёты? Тебя не сопровождают несколько групп телевизионщиков?  Ничего не понимаем!»

 Эта реакция абсолютного непонимания повторялась практически при всех контактах с жителями развитых стран. Когда они впервые видят схему маршрута и осознают идею проекта, все очень эмоционально выдают примерно такой набор слов: «фантастик», «эмэйзинг», «супер» и т.п.  Затем, не сговариваясь, произносят одну и ту же фразу, причем, не в вопросительной,  а в утвердительной  интонации: «Вас, конечно, поддерживает «гавермент». И когда по моей реакции понимают, что не только правительством, а вообще практически никем из России проект не поддерживается,

у них наблюдается интеллектуальный ступор, или, говоря проще – клин мозга.

Та самая реакция тотального непонимания.

     Во-первых, для них немыслимо, что кто-то в одиночку отправился на велосипеде  дальше, чем в соседний городок , без спонсоров, связи и страховки. То есть, для граждан благополучных стран – это нонсенс, а я – «рашен крэйзи», как минимум.

     А во-вторых, никто из них не может взять в толк, как страна, гражданин которой, придумал и реализует проект абсолютной уникальности,  рекордного масштаба и просто первый в истории, даже не пытается этот проект как то использовать, заработать хотя бы на нем, не говоря уж о поддержке.

Так что ни меня, ни страну нашу удивительную они понять не могут. Да и объяснить им это всё с позиции здравого смысла невозможно. Я и не пытаюсь.

Мне самому-то понять не очень получается. Хотя гипотеза на уровне подозрения есть.

Но высказывать её воздержусь, дабы не прослыть  адептом «теории заговоров»,  и не схлопотать обвинение в какой нибудь мании или экстремизме.